Культурная революция в тундре

Комитет Севера и просвещение на Мурмане

«На основе ленинской национальной политики, неуклонно проводимой нашей партией и под ее руководством, туземное население Севера превратит необитаемые тундры и леса в цветущий социалистический край». [1]

В.К. Алымов, председатель Мурманского Комитета Севера

В 20-е годы XX столетия, после окончания гражданской войны и окончательного установления советской власти, в России начались грандиозных масштабов преобразования. Страна учила новые слова: социализм, индустриализация, коллективизация, культурная революция. Впрочем, такая ситуация была реальностью лишь для центральных, экономически развитых губерний.

В то же время далекие, оторванные от столицы километрами тайги и тундры регионы Севера и Дальнего Востока могли и вовсе не заметить, что в стране что-то менялось. Быт коренных жителей этих земель, как и в прошлом, был связан с натуральным хозяйством. Они в массе своей не владели грамотой, а следовательно, не могли прочитать в утренней газете о том, что наступила новая эпоха.

Новая политика в отношении национальных окраин была направлена на вовлечение коренных народов в органы управления и широкое социалистическое строительство. Краеугольным камнем в основе этих процессов должно было стать просвещение.

Создание Комитета Севера

Декретом ВЦИК[2] от 20 июня 1924 года был учрежден Комитет содействия народностям северных окраин, впоследствии более известный как Комитет Севера. Этот орган координировал и направлял усилия местных властей по улучшению условий жизни северных народов, выделял целевые средства на создание социальной инфраструктуры.

На Кольской земле Комитет Севера при Мурманском губисполкоме был образован в ноябре 1925 года[3]. Его деятельность неразрывно связана с судьбой Василия Кондратьевича Алымова - этнографа и краеведа, который был искренне влюблен в Кольский край и переживал за судьбу саамского культурного наследия. В мурманских газетах регулярно публиковались его статьи о местном фольклоре, традиционных саамских промыслах, в которых при развитии сельскохозяйственной науки он видел глубокий экономический потенциал.

Одной из важнейших задач Комитета Севера на Мурмане стало создание сети образовательных и культурных учреждений. Согласно пятилетнему плану развития культурно-просветительских мероприятий среди малых народностей Севера в период с 1928 по 1932 год по Мурманскому округу необходимо было построить минимум три школы и обеспечить обучение в них 120 учеников из числа коренного населения[4].

Организация школьного образования

Проблема образования юных саамов стояла остро. Отпустить ребят на обучение в далекую школу-интернат родители зачастую отказывались. Во-первых, страшно отправить детей без родительского присмотра в город. Во-вторых, многие семьи считали, что гораздо важнее изучения грамоты и арифметики - приобретение детьми навыков, связанных с традиционными промыслами в родном погосте[5]. В деле обустройства сети образовательных учреждений работа Комитета Севера была особенно заметна, ведь из пяти школ, которые были построены в Мурманском округе в период с 1926 по 1931 год, строительство всех пяти было профинансировано именно им [6].

К проектированию школьных помещений подходили серьезно. Сохранилось письмо мурманского окружного санитарного врача Гаврилова от 1929 года, в котором он критикует проект школы-интерната на 44 человека. Гаврилов указывает на недостаточную высоту потолков в классах, отсутствие в плане вентиляционной системы, маленькие окна, свет от которых в условиях коротких осенних дней и полярной ночи очень ценен[7].

Работа велась ударными темпами: к 1931 году 34 маленьких представителя коренных народов воспитывались в детских садах, а 85 - посещали начальную школу. За год это количество увеличилось почти в два раза [8].

Ликвидация неграмотности

Учились понемногу не только дети, но и взрослое коренное население края. Для этого на местах создавались пункты ликвидации неграмотности. Новая власть активно привлекала грамотных саамов к участию в органах местного самоуправления: работе в советах депутатов трудящихся, районных исполнительных комитетах, народных судах. Здесь, на местах, они должны были решать хозяйственные вопросы и проводить пропагандистскую работу по коммунистическому просвещению своих соплеменников. Не всегда это приносило свои плоды, так как жители тундры неохотно спешили на ликпункт, чтобы обучиться чтению и письму. Имелись проблемы и с присылаемыми учебными пособиями, которые были адаптированы к реалиям более южных регионов. Например, они рассказывали о неведомых и неактуальных для саамов занятиях, таких как пчеловодство или садоводство[9].

Тем не менее успехи были. Так, к 1929 году грамотность среди саамов Понойского района выросла до 29% из практически нулевой в начале века[10]. Были успехи и в других поселениях.

Путь в профессию

В 1925 году при Ленинградском государственном университете было создано специальное Северное отделение. Позднее оно было переименовано в Северный факультет и передано под юрисдикцию другого учебного заведения - Ленинградского восточного института. Главная задача этого учебного курса - подготовка профессиональных кадров из числа представителей коренных народов Севера, которые затем будут работать в школах, местных руководящих органах и на предприятиях родного края. В составе факультета работали три отделения: советское, кооперативное и педагогическое.

Общая продолжительность обучения составляла четыре года. Для студентов, которые не владели в совершенстве русским языком, предполагался дополнительный годичный курс языковой школы. Обучение было бесплатным, студенты были обеспечены стипендией, одеждой, местом в общежитии и даже питанием [11]. А вот количество мест на факультете было ограничено. Его строго квотировали по линии Комитета Севера и распределяли между губерниями и национальностями. Так, например, на наш регион в 1929 году было предоставлено всего два вакантных места. [12] Учиться в Ленинград в том году отправились два саама: девятнадцатилетний Александр Матрехин из Йоканьги и семнадцатилетний Александр Герасимов из Нотозерского погоста[13].

Об увеличении квоты для Мурманского округа, о каждом абитуриенте лично хлопотал Василий Алымов. Студенты, в свою очередь, не забывали Василия Кондратьевича и писали ему, словно близкому родственнику, в Мурманск. Так, обучающийся на Северном факультете кольский ненец Харлампий Хочейков обращался к «товарищу председателю» с посланием из Ленинграда, в котором передавал привет, интересовался, как обстоят дела в родном селе, и, заодно, просил «выслать денег в сумме рублей пятьдесят»[14].

В 1932 году Саамский отдел был образован и в Мурманском педагогическом техникуме[15]. Здесь готовили будущих педагогов для низших саамских школ.

Культурный фронт

Идейному и культурному воспитанию советская власть придавала едва ли не большее значение, чем образованию. Главными связующими звеньями между высокой культурой и народными массами в те годы были книги и радио. В письме от 3 мая 1928 года Мурманский окружной отдел народного образования ходатайствует перед Комитетом Севера о выделении средств на постройку избы-читальни в Йоканьге и нескольких радиостанций в саамских становищах[16].

Книги, пропагандистские брошюры и другие издания для школ и изб-читален, расположенных в населенных пунктах Кольского полуострова, исправно присылались из Москвы. Так, в 1928 году для саамских школ были высланы 100 букварей и столько же экземпляров научно-популярного издания "Наш Север", посвященного географии северных окраин Союза [17].

Еще одним институтом, который должен был способствовать идейному росту коренных народов, были так называемые "красные уголки" - специально учрежденные площадки для политического и культурного просвещения. В условиях Арктики они развертывались в виде палаток, чумов [18] и даже "красных ботов" - маленьких судов, курсировавших между отдаленными населенными пунктами [19].

Нужно отметить, что в социальном отношении уровень правовой и политической культуры кольских саамов и без того был достаточно высок. В ответ на письмо из Москвы с запросом о перечне бытовых пережитков общинно-родового строя, которые противоречили советским нормам права, Василий Алымов сообщал, что "лопари вполне освоились с советскими юридическими учреждениями", браки (а иногда и разводы) они регистрируют законным образом в органах ЗАГС[20].

Новый алфавит

Одним из главных препятствий для обучения саамов стало отсутствие единого саамского литературного языка и письменности. Для устранения этих препон приказом от 16 октября 1933 года был организован Комитет нового алфавита при Мурманском окрисполкоме. Из нескольких существующих на Мурмане диалектов саамского в качестве основы для создания литературной нормы был выбран кильдинский[21]. Главной трудностью оказалось решение вопроса о том, с помощью какой письменной системы будут записываться саамские слова. Изначально, согласно веяниям того времени, саамский алфавит разрабатывали на основе латиницы. Впоследствии оказалось, что набор звуков в саамском языке гораздо больше соответствует буквам, имеющимся в кириллице. Например, звук «ы», часто встречающийся в саамских словах, в латинском варианте имел такое же начертание, как и буква «и»[22].

Первыми изданиями в СССР, напечатанными на саамском языке, стали букварь и политическая брошюра «Что дала Октябрьская революция трудящимся саамам»[23]. Эти издания были подготовлены при участии ленинградского Института народов Севера.

***

Деятельность Комитета Севера была постепенно свернута в конце 20-х - начале 30-х годов, когда по всей стране форсированными темпами шли индустриализация и коллективизация, а ритм хозяйственной жизни был перестроен под первые пятилетние планы. Уже в 1930 году местный мурманский Комитет Севера был упразднен. Оставлена была лишь должность уполномоченного, которую продолжил занимать Василий Алымов, много сделавший для коренных малочисленных северных народов.

Приказом ВЦИК от 10 августа 1935 года Комитет содействия малым народностям северных окраин был ликвидирован. Вопросы хозяйственного и культурного обслуживания были переданы в ведение Главного управления Северного морского пути, а задачи национальной политики - отделу национальностей при Президиуме ВЦИК.

ведущий архивист отдела НИиПАД

В.В. Беглов

[1] Статья В. Алымова "На основе ленинской национальной политики" // Полярная правда. - 1931. - 20 января. - № 8. - С. 1.

[2] Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет - высший государственный орган РСФСР в 1917-1938 гг

[3] ГАМО. Ф. Р-169. Оп. 1. Д. 4. Л. 45.

[4] ГАМО. Ф. Р-169. Оп. 1. Д. 3. Л. 212.

[5] ГАМО. Ф. Р-169. Оп. 1. Д. 4. Л. 58.

[6] Статья В. Мещерякова "Культурный фронт отстает от общей цепи наступления" // Полярная правда. - 1931. -23 апреля. - № 44. - С. 4.

[7] ГАМО. Ф. Р-169. Оп. 1. Д. 4. Л. 58.

[8] ГАМО. Ф. Р-169. Оп. 1. Д. 9. Л. 101.

[9] Статья "На конференции Райполитпросвета. За деловой работой" // Полярная правда. -1928. - 31 марта - № 38. - С. 2.

[10] ГАМО. Ф. Р-169. Оп. 1. Д. 4. Л. 57 об.